Впервые странное имя Вера д’Ангара я встретил лет около 30 тому назад, когда просматривал метрические книги русско-православной церкви в Риме. В них мне попалась запись 1971 года об отпевании некой русской эмигрантки, родившейся в Елисаветграде. Был указан год ее рождения, который, как потом выяснилось, был мифическим: на 7 лет наша героиня после эмиграции в Италию подправила свой возраст, естественно, в сторону его уменьшения. Рядом с фамилией д’Ангара в скобках стояло Эренбург. Позднее я узнал, что Вера была замужем за кузеном всемирно известного литератора Ильи Эренбурга.
Спустя годы, решив заняться ее судьбой и отталкиваясь от фамилии, я стал искать в Италии Эренбургов. Выяснилось, что во всей стране живут всего лишь два человека с такой фамилией, как оказалось, – два родных брата, и, более того, два внука нашей героини. Один из них, Алессандро Эренбург, жил в Милане. Я набрал его телефон, который нашел в Сети, и позвонил.

Алессандро оказался удивительно коммуникабельным: он с энтузиазмом откликнулся и согласился со мной встретиться. Произошла первая, как говорится, судьбоносная встреча – еще в эпоху Ковида: в масках, руки мы не пожимали, кофе не пили, а стояли на некотором расстоянии на одной миланской лужайке, как будто встречались на дуэли. Однако знакомство вскоре переросло в дружбу и теперь он для меня – Сандро.
Сандро сказал тогда: «Михаил, у меня дома есть всё о нашей бабушке». Поэтому вскоре я приехал к нему домой и действительно нашел там целую россыпь биографических данных, правда, запутанных и противоречивых. Миланский Эренбург оказался на редкость гостеприимным и я стал приезжать к нему всё чаще, тем более, что он, имея кулинарное хобби, каждый раз готовил для меня угощения.

К биографическим поискам подключился его брат Лучано, ксожалению, недавно скончавшийся, и сестра Анна-Мария, живущая теперь в Америке. Потихоньку мы распутали интереснейший клубок семейной саги.
Вера Михайловна родилась в 1886 году, с фамилией Натенсон, в Елисаветграде – это нынешний украинский город Кропивницкий. Отец семейства, крупный железнодорожный служащий, вскоре увез всю семью в Сибирь, в Иркутск, где он курировал строительство Транссибирской магистрали. Там Вера и выросла, город ее становления – это именно Иркутск, стоящий, как известно, на реке Ангара. Однако в 20-летнем возрасте она бежала из Сибири.

Куда бежит 20-летняя русская барышня в начале ХХ века? Естественно – в Париж. И там талантливая девушка бросилась в кипучую артистически-богемную жизнь. Она становится художницей. Среди ее знакомых – Пикассо, Модильяни, Шагал. Среди соотечественников – Волошин, Цветаева. С великой поэтессой ее связывает новое родство, так как в Париже она выходит замуж за Петра Эфрона, брата Сергея Эфрона, мужа Марины. Однако Вера теряет своего первенца, маленькую Лизу. Потрясенная Цветаева пишет на кончину девочки трогательное стихотворение:
С ласточками прилетела
Ты в один и тот же час,
Радость маленького тела,
Новых глаз.
В марте месяце родиться
— Господи, внемли хвале! —
Это значит быть как птица
На земле.
Ласточки ныряют в небе,
В доме всё пошло вверх дном:
Детский лепет, птичий щебет
За окном.
Дни ноябрьские кратки,
Долги ночи ноября.
Сизокрылые касатки —
За моря!
Давит маленькую грудку
Стужа северной земли.
Это ласточки малютку
Унесли.
Жалобный недвижим венчик,
Нежных век недвижен край.
Спи, дитя. Спи, Божий птенчик.
Баю-бай.

Молодые супруги не могут пережить потерю Лизы и расстаются. В том же Париже Вера встречает своего следующего супруга – Илью Эренбурга. Тут возникает путаница, потому что мы знаем Илью Григорьевича Эренбурга, знаменитого писателя, однако муж Веры – это его двоюродный брат Илья Лазаревич. Он тоже, естественно, и литератор, и деятель театра, и публицист, он также и социал-демократ, участвует в революционных движениях. Вера Михайловна и Илья Лазаревич женятся. У Веры появилась новая фамилия, Эренбург, с которой она остается на всю жизнь. Чета ведет творческую жизнь. Они едут в Швейцарию в 1914 году, где тоже участвуют в разного рода художественных начинаниях, в том числе, вместе с Дягилевым.

Илья и Вера делают театральные декорации, пишут картины. Вспыхнула Первая мировая война, они не могут вернуться в Париж из нейтральной Швейцарии. У них рождается сын Георгий – родоначальник итальянских Эренбургов. Но Илья горит желанием участвовать в Русской революции, и в 1917 году, спустя три года спокойной и тихой жизни в Лозанне, он едет в Петроград, а затем на Гражданскую войну. Его казнят белые в 1919 году.
Вдова живет в Швейцарии с сыном Георгием. И тут происходит новый важный поворот в ее биографии – она знакомится еще с одним необыкновенным мужчиной, с римским аристократом Пьетро-Сильвио Риветта ди Солонгелло. Выговорить это непросто, и он пользовался псевдонимом – Тодди.
Тодди зачинал итальянское кино, и решив из талантливой Веры Эренбург сделать киноактрису Vera d’Angara, снимает c ней с десяток фильмов.

Но кино им мало, и Вера и Тодди занимаются литературной деятельностью, пишут новеллы, статьи. Вера также рисует иллюстрации, обложки журналов. Она отходит от кино и все более увлекается живописью, участвует в выставках.
Весь Рим считал, что они муж и жена, но она оставалась вдовой, а Тодди был женат. Итальянский католик, аристократ, он не мог развестись, дабы жениться на любимой женщине. Сандро рассказывает, что Вера и Тодди ни разу за всю свою долгую совместную жизнь, – лет 30 продолжалась их связь – не провели ни одной ночи вместе.Тодди всегда возвращался в свой дом, к своему официальному семейному очагу. После Второй мировой войны активность Веры и Тодди увядает. Собственно, и возраст уже – terza età, как говорят в Италии.
Архив Веры, картины попадают к Сандро, и нам много еще там предстоит разобрать.
В заключение следует сказать, что жизненный путь Веры Ангарской я распутывал вместе со своим московским коллегой, Евгением Титовым. Когда пришла очередь писать книгу о ней, у нас выяснился настолько разный подход, что я ему предложил стать автором, оставив за собой роль научного редактора. Книга вышла в прошлом году в Москве, в издательстве «Старая Басманная». Ее название: «Иркутск – Рим с двумя пересадками». Пересадки Вера Ангарская сделала в Париже и Лозанне.