Лошадиные бега от Фонтанки до Неаполитанского залива
Царские подарки Неаполю
Июнь, 2024
Ансамбль барона Петра фон Клодта – «Укротители коней» – перед Королевским дворцом в Неаполе с каждым годом становится все более известным. О статуях часто пишут, также часто повторяя ряд заблуждений. Самое главное из них – это отнюдь не копии петербургских укротителей. Но и не оригиналы…
История непростая. Сначала Клодт отлил для Невского проспекта, точнее – для Аничкова моста через Фонтанку, одну бронзовую пару братьев-близнецов Диоскуров. Другую временную пару тогда же вылепили из тонированного под бронзу гипса. Чуть погодя сделали вторую бронзовую отливку взамен гипсу, но она не попала на Невский: император отправил ее в Берлин, в подарок своему прусскому шурину. Скульптор терпеливо сделал новую, уже третью отливку, которая простояла около года в Петербурге. В 1845 году, собираясь в Неаполь, русский царь повелел снять ее и отправить в дар неаполитанскому королю – что и было сделано, морем, через Атлантический океан. Ответственную навигацию – а нужно было привести бронзу к приезду Николая – исполнил один капитан с острова Прочида, известного своими мореходными традициями. Аничков мост опять осиротел, точнее на него поставили уже порядком деградировавший гипс, когда Клодт, как креативная натура, воспротивился делать очередной повтор: если раньше это было две пары близнецов, то теперь получился, по смыслу, один Укротитель, который падает, встает, укрощает коня и ведет его, уже подкованного. Обстоятельства дарения королю Фердинанду II изложены на двух памятных досках, водруженных на пьедесталах: текст повторен на итальянском и латинском (хорошо бы где-то подписать и русский перевод). Русских коней в Неаполе торжественно открыли спустя год после визита императора, в декабре 1846 года, в день св. Николая, то есть на именины дарителя. В 2002 году группу отреставрировали с последующей инаугурацией.
Портрет Николая I. Неаполь. Королевский дворец
Статусный портрет
В 1840-е годы Неаполь, перед лицом надвигавшихся европейских неурядиц, с надеждой и восхищением смотрел в сторону Петербурга. Фердинанд II неумело копировал патерналистский тип правления Николая: северная империя представлялась ему образцом правильного государства, где нет места вольнодумству, безбожию и распущенности. Кони с Невского проспекта видимым образом, публично, демонстрировали союз двух монархов. Но неаполитанский король желал иметь и камерное подтверждение своей дружбы с царем. Спустя два года после водружения скульптур он заказал себе живописный портрет Николая. Среди других портретов дружественных особ его водрузили в парадных апартаментах Королевского дворца. Известен маршрут портрета: он был приобретен в Париже, доставлен посуху в Марсель, оттуда морем – в Неаполь. Известно, что король заплатил за него 700 франков. Однако неизвестно, кто его автор. В архивных бумагах, на которые ссылается искусствовед-русист Лючия Тонини, стоит Hawinsky. Такого художника не было, и долгое время считалось, что это – искаженная фамилия Айвазовского. Именно как работу Айвазовского мне показывали этот портрет лет десять тому назад сотрудники Королевского дворца в Казерте, где он висел у них в кабинете. Сюжет напоминал советские времена: помещать царя-реакционера в экспозицию неудобно, в запасники хорошую картину отправлять жалко, пусть висит в конторе. Ныне портрет вновь занял достойное место в Королевском дворце в Неаполе, в зале XIV. Его прежнее статусное положение в парадных апартаментах отражено на акварели художника Лоренцо Старита. На картине видны также две китайские вазы, переделанные под светильники – другой подарок из Петербурга.
Столешница с видами России и клетка для канарейки. Подарок Николая I неаполитанскому королю Фердинанду II
Московские виды
Николай I в своей неаполитанский визит привез, кроме коней (читатель уже знает, что они приплыли своим аллюром), целый ряд малых даров. Кроме уже упомянутых уже ваз, сохранившихся, император подарил две оригинальные конструкции, столешницы для цветов с золоченными клетками для птиц. Столешницы были сделаны из фарфоровых пластов, с видовыми картинами, на Императорском Фарфоровом заводе. Увы, эти редкие предметы пострадали при бомбежке дворца союзниками в конце 1943 года. И теперь пласты экспонируются – с неточной этикеткой «Виды Москвы» в постоянной экспозиции. Из трех пластов Москва изображена только на одном – это Петровский дворец, который в специальной литературе неправильно атрибуирован как Царицыно. Другой пласт – Бородинское поле с монументами, слава России, о которой царь хотел напомнить в Неаполе, пославшем вместе с Наполеоном в Москву целое войско. Третий представляет Чайный домик в Петербурге. Пластов было больше, но не все сохранились. Все эти дарения служили залогом дружбы самодержцев. В самом деле, когда в 1853 году Западная Европа пошла крестовым походом против николаевской России, неаполитанский король, несмотря на дипломатическое давление, к нему не присоединился, в отличие от короля пьемонтского (тогда официально – сардинского). Фердинанд не надолго пережил своего кумира Николая, скончавшись в 1859 году. Его сын Франческьелло не удержал тяжелой короны и спустя год огромное королевство исчезло. Александр II равнодушно смотрел на падение незадачливого «южного друга». Российско-неаполитанские политические отношения, пик которых пришелся на середину XIX века и выразились в серии артефактов, пришли в упадок. Но слава Богу, Неаполю есть что предложить и кроме политики.